============>Коридоры

"Вот и все."
Оливия проскользнула в покои Маркуса, тихо затворив за собой дверь.
Их мимолетная встреча с Селин лишь разбредила душевные раны, всколыхнув призраков прошлого, которое Оливия так старалась похоронить в глуби своей памяти.
"Наверное, не стоит нам больше видеться"
Какое жестокое решение. Сестра для Лив осталась единственным близким человеком в этом сошедшем с ума мире, полном похоти и алчности.
"Но так я буду сильнее"
Жизненный опыт доказывал, что потакание слабостям может привести на костер. Именно отказ от чувств помог Оливии занять свое место. И не самое плохое. Делить ложе с магистром инквизиции означало намного больше привилегий, нежели казалось на первый взгляд. И плевать, что ее называют подстилкой глупцы, мнящие себя чем-то большим, а на деле не имеющие даже представления о родовой чести. Оливия же знала, что это такое. И предпочла пожинать лавры своих удачных плотских утех, нежели гнить в забытье, лелея пародию на гордость. Да и смогла бы она помочь сестре, если бы оставалась в глуши? Нет. Этого было достаточно.
Взгляд алых глаз небрежно прошелся по претенциозной обстановке покоев Маркуса. Тень как и ее любовник терпеть не могла этот роскошный металлолом, доставшийся Маркусу в наследство от предшествующих ему магистров. Весь этот ненужный пафос, бьющая по глазам роскошь вызывали лишь чувство тошноты. Но увы - у власти тоже есть свои рамки. Единственное, что нравилось Оливии - это огромная кровать под высоким балдахином. Прожившие столетия, любовники обладали определенным вкусом и фантазией в любовных игрищах. И большее пространство способствовало их развлечениям.
"Пожалуй, сегодня нужно постараться"
Маркус вполне резонно мог рассчитывать на особую отдачу от любовницы. Как-никак он внял просьбам Оливии и сохранил жизнь Селин. Ну а взамен Оливия должна сполна отработать сей долг там, где это требовалось. В постели.
"Мир не меняется. Так было и так будет"
Одним движением черный шелк, облегающий тело вампирши, упал бесформенной тряпкой к ее ногам. Небрежно переступив через стоящие кучу денег тряпки, Лив подошла к огромному зеркалу. С холодным цинизмом осмотрев роскошь своего мертвого тела, девушка довольно улыбнулась. Это постоянное совершенство сослужило ей хорошую службу. Ее невосприимчивость к боли, скорость, выносливость и неувядающая красота стали залогом лучшей жизни, на которую вряд ли могла рассчитывать вампирша в мире, где правили люди. Проведя рукой по темным волосам, производя эффект легкой небрежности, который так нравился Маркусу, Оливия направилась в сторону кровати.
Она знала, как прекрасно ее обнаженное белое тело на кроваво-алых простынях. Словно в луже в крови, бездыханная, мертвенно-белая, с печатью смерти на совершенном лице... И красные глаза остановились, поглощая вечность....
Но достаточно было одного звука, чтобы мертвая красавица ожила. Звука шагов Маркуса, сопровождающегося неизменным ароматом его крови...
"Наконец-то!.."

======>Камера пыток


Маркус тяжело вздохнул, опустив руку на ручку двери, ведущей в его собственные покои.
В этом вздохе было больше, чем усталость после тяжелого дня, в нем слышалась изнуренность четырьмя сотнями лет. Эта было той роскошью, которой он позволял себе пользоваться лишь пребывая в одиночестве. Только в эти достаточно короткие минуты он мог показать самому себе, насколько он в душе устал от жизни. Впрочем, сейчас не было смысла придаваться долгим размышлениям о чрезмерно долгой для простого человека жизни. За дверью его наверняка уже ждет Оливия, которая как истинный представитель старой аристократии, всегда платила долги. А соответственно, наверняка постарается развлечь своего магистра получше, в благодарность за то, что он не отправил ее сестренку на костер. Вообще это было довольно забавно, наблюдать как холодная Говард цепляется за остатки своей былой человечности, в лице младшей глупышки-сестренки, словно это могло сохранить или вернуть ей ту невинность, которую она потеряла ломая свои внутренние устои в течении сотен лет. Впрочем Маркус ее за это не судил, у каждого могут быть свои маленькие иллюзии, которые позволяют человеку думать, что он чуточку меньший засранец, чем это есть на самом деле.
Максвелл открыл дверь, и вошел в свои неуместно шикарные покои. Тут все буквально дышало, пафосом и куртуазностью старой католической церкви. Времена изменились, но обстановка замка кочевала из поколения в поколения не меняя своего лица, ну разве, что постепенно ветшая. У него не раз чесались руки, все перестроить, но это было бы не разумно. Ломать как известно куда легче чем строить, к тому же не требует великого ума, а он и так прослыл новатором, благодаря некоторым своим решениям. Правда была в том, что Орден стоял на традициях, и менять их, значит расшатывать могущественную, создаваемую веками организацию. Куда более мудро было ее просто сохранять как есть, пока обстановка не начнет требовать радикальных перемен в стратегии ордена, а это не произойдет еще очень долго.
Расчеты Магистра оказались верны, так как самой изысканной и привлекающей внимание деталью интерьера оказалось обнаженное тело Оливии застывшее на кроваво-алых простынях в развратной и вместе с тем элегантной позе, которая даже могла показаться непринужденной, но разумеется все это было игрой. Тень была хорошей любовницей, в постели она всегда держала достаточно высокий уровень, но не выкладывалась на полную катушку сразу, что бы было куда расти, и чем удивлять в случае необходимости. В итоге, она умудрилась не надоесть ему аж за целых пятьдесят лет, за такое можно было и поаплодировать.
Маркус позволил расплыться по лицу лукавой улыбке, сбрасывая с плеч пиджак. Хоть это и могло показаться странным, но именно с вампиршей верховный магистр инквизиции, чувствовал себя достаточно свободно. Свободнее ему было, пожалуй, лишь в обществе себя самого.
Само собой Оливия так же принадлежала ему как все остальные в ордене, в чем то даже больше. Но она принадлежала иначе. Ее держала возле него не идея, не фанатичная преданность. Она не любила его, по крайней мере в общепринятом смысле этого слова. Любовь вообще отваливается как рудимент, после второй сотни лет, это Маркус знал по собственному опыту. В свое время Оливия просто продала себя ему. Продала без тени сомнений, и душевных терзаний лживых, в самой своей сути. Она просто знала, что стоит дорого, и когда он предложил достойную цену, она согласилась без лишних торгов. Не хватало лишь рукопожатия для скрепления сделки. Цена, конечно заключалась вовсе не в звонкой монете, это было бессмысленно и до тошноты мелочно. Он предложил ей куда больше. Кусочек своей власти, и влияния. Вес в том обществе, в котором она вынуждена была находиться, дающей ей право смотреть с высока на служителей ордена, которые недавно с призрением смотрели на нее, и стоять подле него на равнее со смотрящими. Тем не менее она прекрасно понимала, что ее неприкосновенность, длится ровно столько, сколько его правление, по этому вампирша пеклась о его благополучие как никто другой, что делало из нее просто идеального телохранителя и советчика.
Получался этакий симбиоз, каждый получал свое, в обмен на достойную цену, и оба были довольны.
Максвелл не торопясь избавился от остатков одежды. Прожитые года тяготили не только его душу, но и тело, и оно конечно было уже не столь хорошо как пару столетий назад, но дряхлеть он к счастью не начал, да и к тому же за четыре века, успеваешь набраться опыта в таких количествах, что в постели ты будешь чемпионом, даже если не слишком рвешься к финишной ленточке.
Оливия была завораживающе соблазнительна, словно мраморная статуэтка изготовленная специально для него. В душе Магистр совершенно не осуждал Десмонда и Майкла, поскольку лично знал насколько выигрывают любовницы вампирши по сравнению с любыми другими.
Присоединившись к своей телохранительнице, на огромной, даже по королевским меркам кровати ( видимо магистры всегда любили повеселится) Максвелл сразу припечатал ее страстным, тяжелым поцелуем. Ни каких долгих прелюдий и нежностей, из предстоящей ночи он намеревался выжать все соки…

"И почему вампиры считают людей недоделкой в глазах природы?" Оливия, не стыдясь, скользила взглядом по обнаженному телу Маркуса. К слову, ей всегда претили приторно-совершенные, словно обмазанные побелкой тела вампиров. Мертвая плоть, какой бы она не была, так и остается по сути недогнившей мертвячиной. Тело же Маркуса было живым, каждый мускул трепетал, отзываясь на ее ласки. И даже шрамы, полученные Максвеллом во времена его служения ушедшим магистрам, не портили его. Ведь как и все вампиры Оливия скучала по жизни. Быть вечно мертвой, словно замороженной в капсуле будущего, это прекрасно лишь с одной стороны. Но мы всегда будем хотеть того, что нам недоступно. Расплакаться прозрачными, слезами, а не устроить кровавый потом. Откинуться под ласковым солнцем, а не болезненно стеная укутаться в одеяния и сбежать. Помнить, что такое настоящий вкус еды и напитков, вновь испытать адреналин, рискуя собой и... "Тепло, как я по нему скучаю!" Огонь, который уничтожал вампира, в то же время и манил его. Оливия нашла свой огонь в горячем теле человека, с которым пожелала разделить свою вечность. В его объятиях она сгорала и возрождалась, словно птица феникс. И каждый раз ей казалось, что и она стала чуть теплее...
Его поцелуй так вдохновил вампиршу, что она, не сдержавшись, скрипнула когтями по его спине. Запах крови тут же взбудоражил ее сознание.
- Позволь... - шепнула она, оказываясь сзади.
Она не преступала границы и не питалась Маркуса (да и кто б ей это позволил?), но иногда получалось урвать несколько капель восхитительно коктейляего крови... Слизнув подрагивающим язычком драгоценную влагу, Оливия доли секунды смаковала ей деликатес. И вновь затрепетала в его руках...
Ей не были чужды никакие фантазии, она позволяла Маркусу творить с ее телом все, что угодно. Склонность к жестокости в магистре нисколько не пугала ее - наоборот, Оливию возбуждало то, как эти качества могли проявиться в сексе, а ее не убиваемое тело могло претерпевать любые метаморфозы, подчиняясь любым фантазиям любовников. Вот и сейчас ее руки были заломаны, а голова кренилась набок под действием могучей длани Максвелла. Он вцепился в волосы Лив так, словно хотел их вырвать с корнем. Сегодня он явно хотел властвовать. Впрочем, Оливия была только за - но почему бы не сопротивляться ради приличия?
Она была быстрее и сильнее, ускользая от него, вырываясь, дразня. Итог был один - Маркус вновь одержал верх. Лив не могла не покориться ему, не могла устоять. Когда он ворвался в нее, привычный жар окутал ее тело, заставляя выгибаться от невыносимого удовольствия. Их единение было абсолютным, оно смешивало чувства и мысли, превращая в безумный фейерверк. И в миг наивысшего наслаждения они слились в одно целое, попирая законы природы - мертвая красавица и ее неувядающий господин. Он был властелином этого суетливого мирка, она - бесценным украшением и усладой его жизни. Этот союз был проклят и в то же время - благословлен....
"Минус еще одно покрывало", Лив лениво наблюдала за алой горкой лоскутков. Вправив руки, вампирша грелась в объятиях Маркуса, напоминая собой ленивую, сытую кошку. Да она и была его вампирской кошкой, дорогой собственностью - к чему отрицать очевидное? Зачем прикрывать ненужными бумагами и глупыми таинствами суть отношений? Они дорожили друг другом более пяти десятков лет, многие способны на подобной длины брак? И в отличие от рядовой супруги Лив обладала куда большей уверенностью, что этот союз по-настоящему прочен. Они не обманывали друг друга. Она знала, что никто не заменит ее в постели Маркуса. И де о не в том, что она красива и умна. Максвелл по-своему доверял своей Тени. Причем много больше, чем смотрящим и слугам. Ибо все, что было у Лив зиждилось на его благополучии. Какой смысл предавать того, кто дает тебе все, что нужно и немногим более? Но Маркус не вечен.... Люди могли прожить несколько сотен лет.... Самый известный долгожитель умер в возрасте девятисот сорока. Что будет, когда и Маркусу придет пора покинуть сей мир? У Оливии был готов ответ на этот вопрос. Она уйдет вслед за ним. Сгорит на погребальном костре. Лучше уйти некоронованной королевой, чем прозябать остаток столетий ничтожеством, которому все платят за прошлый блеск. Лучше уйти с тем, кто был самым дорогим в ее вечной жизни. Селин давно отошла на второй план - родня не сравниться с единственным мужчиной. И хотя ею жертвовать Лив никогда бы не стала, но ей и в голову не пришло выбрать жизнь подле сестры.
"Наверное, это и есть любовь... Настоящая. Не извращенная никому не нужными бреднями", думала темноволосая красавица, застыв в руках своего господина-любовника.
А потом раздался звонок.

Было тихо. Слишком тихо, чтобы эта тишина была реальной или вообще возможной. Ни движений воздуха, даже самых мельчайших, ни шороха, ни собственного дыхания. Даже его мысли были бесшумны, неслышны, словно затаившиеся зверьки, готовящиеся принять то, что ему откроет это пустое безмолвие. Он стоял в маленькой церкви, за цветными витражами царила вязкая чернота, просачивающаяся в плохо освещенное помещение липкими, густыми тенями, грудившимися по углам.
У Маркуса уже больше года не было видений, и он даже успел забыть, насколько реалистичны и вместе с тем безумны они бывают. Магистр сделал шаг по проходу, образованному двумя рядами широких лавок. Звук шагов по дощатому полу снова растаял в призрачной тишине, так и не достигнув ушей.
Но тут его слух уловил то откровение, которое приготовило ему это стерильное молчание. Звук, настолько слабый, что в обычном мире он затерялся бы, среди прочих шумов, но здесь, будучи единственным обитателем этого затихшего места, он заполнял собой все, отражаясь от стен и потолка, врываясь в сознание твердо и настойчиво.
Что-то капало у Маркуса за спиной. Крупицы жидкости разбивались вдребезги о пыльные доски, гулко, чрезмерно четко, призывно.
Еще оборачиваясь Максвелл уже был уверен, что это не вода, слишком вязким и хлюпающим был этот звук. За его спиной стояла статуя Девы Марии, обычный атрибут большинства католических храмов. Старая, с поблекшей краской и слегка запылившаяся, но… из ее застывших керамических глаз текли слезы. Тяжелые черно-красные, кровавые слезы. Маркус застыл, изучая видение, и тут кровь, уже успевшая натечь к подножью статуи задвигалась. Под сводом беззвучного храма, эти тоненькие струйки шумели, словно горные ручьи, неудержимые в своем вечном движении. Причудливо изгибаясь, и попирая все законы физики, кровь чертила па полу буквы, быстро образуя слова. Христианин с почти пятисотлетним стажем не мог не узнать этих строк. Книга Екклесиаста третья глава, стих шестнадцатый, вот только в оригинале речь шла от мужского лица. « Видела я под солнцем : место суда, а там беззаконие; место правды, а там не правда.» - Гласила кровавая эпиграмма.
И тут за спиной у Инквизитора вспыхнул свет, тяжелый , неровный, не разгоняющий тьму, а лишь сгущающий ее, позволяя мутным теням выползать из своих углов, и плясать в его матовых отсветах.
Максвелл снова обернулся, оставляя статую, и ее кровавое послание позади. Чрезмерно большой крест, возвышавшийся над алтарем полыхал. Горел лишь он, пламя словно прикованное не расползалось по стенам и пыльным занавесям. И вдруг все исчезло, точнее не все, а лишь то, что стояло на полу. Лавки, расставленные по углам канделябры, статуи, даже кафедра, растаяли в воздухе за долю секунды, и церковь вдруг превратилась в скотобойню. Опустевший было пол, заполнил рогатый скот. Молодые тельцы, козлята, агнцы и прочие исконно жертвенные животные. Звуковой барьер вдруг пал, и помещение сразу заполнилось мычанием и блеянием. Животные даже пытались двигаться, беспорядочно ползая на отрубленных или переломанных конечностях, хотя их искалеченным и обожженным телам скорее полагалось бы лежать замертво. Но более странным было то, что среди этой живой массы, где периодически мелькали, то вспоротый живот, то проглядывающие через обгоревшую плоть кости, на коленях стоял человек, которого Маркус хорошо знал в лицо. Крис Лоусон, с выражение отчаяния на юношески-красивом лице, шарил руками среди истерзанных тел, озирался по сторонам, словно хотел, что-то отыскать. Его губы шевелились, он что-то повторял, но из-за царящего вокруг гама слов не было слышно.
Но в следующее мгновение раздался крик, который заглушил мычание неупокоиных жертв. Максвелл поднял глаза. На горящем кресте был распят еще один смотрящий, извивающийся в предсмертной агонии. Андреас…
Маркус скорее ощутил кожей, нежели услышал, или уловил боковым зрением, движение у себя за спиной там, где стояла плачущая статуя. Волоски на загривке встали дыбом, моментально подчиняясь заворочавшемуся в душе магистра мимолетному страху. Он успел обернуться, лишь на половину. Темный женский силуэт скорее похожий на принявшую очертания густую тень, навис над ним. Все , что его зрение успело выхватить за долю секунды это глаза. Глаза такого странного оттенка он видел лишь один раз в жизни, но навряд ли он когда–либо сможет забыть существо, которому они принадлежали.
Видение начало стремительно рваться, расползаясь на тонкие нити, тлеющие в пустоте быстрее, чем подожженная паутина, оседая на его лицо холодной липкой испариной.
Глаза Магистра по-прежнему были открыты, но теперь они видели лишь привычный потолок своих покоев, а спина ощущала изрядно подранный шелк покрывала.
Видение по обыкновению исчезало так же быстро, как и появлялось.
Зазвонил мобильник, словно стараясь как можно быстрее вернуть своего хозяина к реальности. Маркус сел на кровати, высвобождаясь из объятий сытой и довольной любовницы, и поднял с пола телефон.
Паркер. Значит и правда, что-то произошло.
-Слушаю.- По привычке негромко и твердо произнес Максвелл, стараюсь обуздать нарастающую внутри дрожь.
- Добрый вечер, мистер Максвелл.
Все попытки подчинить собственное беспокойство рухнули, быстро и эффектно как Нью-Йоркские башни близнецы.
Молча выслушав короткое и емкое послание, Маркус опустил руку уставившись на надпись «вызов завершен» горевшую на экране. Конечность предательски подрагивала.
-С прибытием. Сука.- Тихо, но с чувством произнес Магистр и стал одеваться, стараясь избегать излишней нервозности в движениях.
- У нас кажется, возникли проблемы, очень мерзкого характера. - Кратко посветил в суть дела он свою недоумевающую Тень. На более внятные объяснения, сейчас времени не было. В ближайшие несколько минут, ему еще предстояло сделать пару важных звонков. Если ситуацию не скоординировать прямо сейчас, она может принять достаточно неприятный оборот, уже внутрицерковного масштаба с не лучшими последствиями для него лично.
-Спасибо, что хоть кончить дала, вершительница справедливости хренова.- злобно пробормотал Максвелл набрасывая пиджак.



========> Кабинет Маркуса
Оливия Говард =============>Пруд возле замка

======> Кальянная "Pascucci"

- У нас появился Иуда.- Провозгласил Маркус, без малейшей тени сомнения в голосе, едва они переступили порог. Небрежно снятый пиджак, приземлился на отполированный пол тут же, почти у самой двери. Расправив узел галстука, парой довольно нервозных движений, словно он его душил, магистр прошествовал к мини бару и извлек бутылку виски. Плеснув в стакан терпкой жидкости, Маркус опрокинул его залпом. Потом добавил еще немного, и обернулся к тени.
- Делаем ставки моя дорогая. Кто угадает "серую лошадку " тому супер приз. - Максвелл прислонился спиной к шкафчику с выпивкой и задумчиво уставился в воздух перед собой.
- Начну пожалуй я. Первым в голову приходит Лоусон. Но на него ставить не стану. Это как в детективах, если преступник слишком очевиден, значит это не он. Не мог такой скользкий тип, просто взять и так засветиться свою кандидатуру. Но!- Маркус наставительно поднял указательный палец вверх.- Если только он не на грани отчаяния. Что вряд ли. Не так уж сильно я его прижал, и сомневаюсь что Крис стал бы паниковать так сразу. Тогда вопрос. Кто по мимо смотрящего располагает достаточной информацией о моих перемещениях, при чем заблаговременно. При этом имеющий достаточно сильное желание от меня избавиться, чтобы не бояться лезть в такую чернуху. И к тому обладающий наверное достаточным весом чтобы вообще быть способным в нее влезть.
Магистр задумчиво пригубил виски.
- Ладно Лив, твой ход.
Такие совместные рассуждения, принимавшие игровую форму своеобразного пари уже давно стали нормой для Маркуса и Оливии. И за частую с их помощью удавалось отыскать верное решение. Пока Тень собиралась выдвинуть свою кандидатуру и обосновать "за" и "против", Максвелл решил сделать небольшой звонок. Может Лоусон и не при чем, но этот инцидент определенно сыграет не в его пользу, особенно в свете последних событий. Надо было ковать железо пока горячо. Лучшего времени чтобы капнуть под надоедливого Криса найти было просто нельзя.
- Приветствую Тебя Алесса. Мне нужно чтобы ты сдела для меня кое что. Лоусон проявляет в последнее время вопиющую не компетентность, и мне нужно как можно больше подтверждений. Заскочи к Уважаемым румынам и приглядись что там и как. Крис очень часто бывает в королевских владениях. Для вида передашь мои соболезнования и Лицензию для клана. Буду ждать новостей. Храни тебя господь дитя.
Повесив трубку Маркус допил свой виски и отставив стакан задумчиво посмотрел на Тень. Все таки интересная получается ситуация. Неприятная, но очень интересная...

======> Кальянная "Pascucci"

У нас появился Иуда.
Оливия лишь устало вздохнула. Даже вампирам утомительны подобный встряски. Девушка подошла к комоду и извлекла оттуда коробку с патронами. Привычка прятать "подзарядку" по всему замку была далеко не лишней.
Очень хотелось погрузиться в ванную, пропитанную изысканными ароматами солей и масел. Закрыть глаза и постараться расслабиться, чтобы восполнить силы... Но сейчас Лив предпочитала сначала вооружиться до зубов, а потом уже потакать собственным слабостям. Нападение оборотней не на шутку обеспокоило ее - Маркус прав, его "слил" кто-о из своих. "Найти крысу!" Найти и убить.
Делаем ставки моя дорогая. Кто угадает "серую лошадку " тому супер приз.
Лив кивнула. Маркус любил делиться мыслями с ней куда охотнее, чем с конклавом. И по традиции высказывался первым. "Значит, у меня есть, как минимум, пятнадцать минут."
Девушка полезла в шкаф, доставая оттуда внушительный огнемет. Обычно Говард предпочитала не использовать подобное оружие ввиду собственной непереносимости воздействия огня. Но иногда выбора не оставалось. Под рассуждения Максвелла о несовершенстве управленческого аппарата, Лив внимательно осмотрела огнемет и засунула его под кровать Максвелла. На всякий пожарный случай, как бы парадоксально это не звучало.
Ладно Лив, твой ход.
Вновь потянувшаяся в недры шкафа, Оливия на секунду отвлеклась на магистра. В алых глазах отчетливо читалось легкое раздражение - все эти словесные баталии могли немного подождать. Лив не была фанаткой огнестрельного оружия, так что ей требовалась немалая дол сосредоточенности. К счастью, Маркус переключился, решив перестраховаться на тему одного из возможных кандидатов в местные "иуды". Пока Максвел разговаривал с Алессой, Оливия успела нашарить в тайнике обрез. С ним ее тревога немного уменьшилась. Повертев его в руке, Говард уложила железное "детище" к себе на колени и, наконец, соизволила вернуть внимание к Максвеллу.
- Я тоже не думаю, что за этим стоит Лоусон, - промолвила Говард, левой рукой высвобождая стянутые в узел волосы, пока правая покоилась на обрезе. - Но, согласна, это и не мелкая сошка. Кто-то очень приближенный и... очень недовольный. Тот, кто хочет занять твое место, Маркус. Мы с тобой знаем несколько таких человек. Вот только просто так убить их сложно. Но не невозможно.
Оливия как всегда была сторонницей метода, заключающегося в перебитии всех возможных кандидатов - скорей всего потенциальный наводчик попадет в их число. И одним махом можно избавиться от всех недовольных. Вернее, от самой именитой их части. Увы, в Ордене подобное не практиковалось.
- Нам нужно подумать о твоей охране, Маркус. Одной меня недостаточно. Всегда нужно пушечное мясо. И парочка "одаренных". Если позволишь, я бы присмотрелась к воспитанникам Джонс. Возможно некоторым из них придется закончить обучение несколько раньше, чем мы предполагали.
Раздался стук. Оливия скользнула к двери. Рывком распахнув ее, она наставила обрез на личного слугу магистра. Но тот и бровью не повел - он был достаточно выдрессирован, чтобы привыкнуть к подобным выходкам.
- Мисс Коул просит у мистера Максвелла об аудиенции.
За дверью помимо слуги толпилась внушительная охрана. "Кажется, Мюррей принял на заметку мои высказывания на счет его ребятни."
Присутствие Лив на разговоре Коул и магистра не было необходимым. Здесь в замке могла справиться и охрана, да и Лиз не тянула на роль экстремиста. И тем не менее требовалось официально испросить разрешения Максвелла.
- Ваше преосвященство, я могу ненадолго отлучиться в северную башню?
Максвелл кивнул, давая любовнице кратковременную вольную. Наградив охрану тяжелым взглядом а ля "бдите, иначе всю кровь из вас выкачаю" и незаметно кивнув Маркусу в сторону припрятанного огнемета, Оливия Говард выскользнула из покоев магистра и направилась в Северную башню, в которой располагалась Школа Юных Талантов.

======> Северная башня

Он не видел своего лица в зеркале. Черное, матово поблескивающая гладь отражала лишь очертания его фигуры, словно Маркус стоял в полумраке. Так это было или нет, сказать с уверенностью было нельзя. Он видел лишь зеркало перед собой, но не мог повернуть головы и осмотреться. А точнее почему-то даже не пытался этого сделать. Тьма в отморожении, которая окутывала все, кроме фигуры магистра не была плотной. Она скользила, завихряясь словно густой черный дым. Максвелл не знал, сколько он стоял и вглядывался в этот эфемерный круговорот, прежде чем в нем возникли два огонька. Две точки не менее темные чем общий фон, но они светились каким-то причудливым черничным сеянием, настолько отчетливым и неподвижным, что неизбежно выделялись в зыбком вихре теней. Глаза палача приблизились. Немезис плотной, четко очерченной тенью застыла у него за спиной. Магистр прекрасно видел это в зеркале. Но страха как обычно не было. В таких ситуациях он уже привык не поддаваться бессмысленным эмоциям, а на оборот, концентрировать внимание на каждой мелочи. Кто знает, какая деталь может содержать в себе ключ к разгадке. Когда призрачная рука легла на его плечо, пиджак и рубашка тут же стали влажными и липкими. Маркус смотрел в зеркало и видел как его одежда на глазах покрывается свежей бардовой кровью. Чужой кровью.
- То, что когда-то произносилось шепотом в темноте, будет провозглашено при свете. –Немного измененная библейская фраза прошелестела в темноте за спиной.
От гипнотизирующего света темных глаз отвлекло постороннее движение. Серый безликий силуэт который был отражением Маркуса медленно шевельнулся , хотя сам магистр оствалася неподвижен. Рука отражения резко метнулась вперед и разбив зеркальную преграду вцепилась в горло Максвелла.

С глаз, которые все это время оставались открытыми, спала пелена видения. Как обычно в реальном времени прошло не больше минуты. Иллюзия растаяла мгновенно, уступая место привычной обстановке покоев магистра.
Маркус шумно выдохнул, и прислонившись к стене закрыл глаза. Раньше видения не посещали его с такой периодичностью. Скорее всего появление Палача так спровоцировало его дар. Но это даже на руку, хоть и не значительно. Немезис снова что-то затевает, и это отразится на нем, хоть и косвенно. Вряд ли он успеет что-либо предпринять, наверняка уже поздно. Прошлой ночью видение лишь не значительно опережало события. Но хотя бы он теперь предупрежден, и происшествие каким бы оно ни было не будет как снег на голову. Но вот вторая часть видения…Маркус не мог поручиться наверняка, он часто ошибочно трактовал свои видения. Но сейчас магистр был почти уверен, что финал относился не к палачу, а к недавнему покушению. В видении была подсказка. Враг в отражении…. Что это могло значить? Кто-то достаточно близкий. Не по крови или даже дружбе а по духу, тот с кем они действительно похожи. Тот, кто стоял или стоит с ним на одном уровне. Кандидатур подходящих под такие характеристики можно было пересчитать по пальцам. Нужно всего лишь по рыться в памяти, но голова как на зло стала чугунной, а мысли вялыми и не поворотливыми как осенние мухи. Наверное слишком частые видения тоже имеют свои последствия. Максвелл потер пальцами виски. Коул уже готова к аудиенции, а значит размышления можно отложить на потом.
Подхватив пиджак, Маркус вышел из покоев. В кабинете за эти несколько часов уже должны были все восстановить.

========>Кабинет